Ольга Ружникова. Изгнанники Эвитана.

Глава пятая.
Сантэя.

Дико раскалывается голова. Змеи, она сейчас лопнет! И… где Серж сейчас находится?!
Лежит на чём-то мягком. Матрац, причем – с простынёй. Приятно прохладной. Сверху – одеяло. Легкое.
Не трясет – значит, не карета! Но это еще ничего не значит – возможно, ждут, когда пленник очнется. Серж осторожно приоткрыл один глаз.
Совершенно незнакомое помещение (лазарет?). И вот теперь-то Кридель испугался по-настоящему. Волосы встали дыбом от страшной догадки, что это за место в действительности!
Относительно мягкая постель, какой-то закуток, отделенный ширмой от другой комнаты… Или залы. В пользу последнего варианта свидетельствуют доносящиеся оттуда приглушенные голоса товарищей по камере. Весьма многочисленные голоса.
А рядом с Сержем на стуле – Жан Вальден. Небритое лицо, встревоженный взгляд. Незамедлительно просиявший при виде открывшего глаза Криделя:
– Хвала Творцу! Я уж боялся – проваляешься неделю. Рауль силен как медведь, и лапа у него тяжелая.
До Сержа даже сквозь головную боль мгновенно дошло понимание случившегося:
– Кто... дал... ему право?! – раздельно произнес он.
– Лежи, Серж. Тебе нельзя, – Вальден слегка надавил юноше на плечи. Еще вчера корнет Серж Кридель легко сбросил бы подобную хватку, но сегодня он слаб как новорожденный. Да он таковой и есть! Если бы Рауль Сержа не оглушил - бывший дезертир трясся б сейчас под конвоем в тюремной повозке. До границы, а потом – до Лютены. До площади с позорной плахой.
Сегодня (или уже "вчера", сколько прошло времени?) окончательно умер эвитанский дворянин и родился – кто? – гладиатор Квиринской империи? Бедная мама, бедный отец! Этого-то они точно не переживут!
Не пережили бы родители и казнь сына, если быть совсем честным. Так уж вышло, что бывшему корнету досталось только два варианта судьбы - и "оба хуже". Но Серж, по крайней мере, имел право сам решать за себя! Уж он нашел бы способ свести счеты с жизнью до казни. А Рауль с ним... как с мальчишкой! Какое капитан Керли имел право?!
– Где я? – устало спросил Серж, хотя и так уже обо всём догадался.
– Это казармы. Здесь только мы, иностранцы - в другой... – Жан как будто оправдывается. Конечно, ему-то что? Вальден – не дворянин, его герб от пребывания в гладиаторах не пострадает – за отсутствием такового...
Несмотря на весь кошмар ситуации, Серж невольно усмехнулся – до него дошло, что именно сказал простодушный Жан. Какие такие "иностранцы"? Это они сами здесь – иностранцы.
Жан, разумеется, истолковал улыбку собеседника как примирение с судьбой и окончательно расцвел летним солнцем:
– Ты уж не сердись на Рауля! Он как лучше хотел…
Да, тюрьма свое дело сделала. Сын барона Криделя даже не замечает, что Жан собеседнику всё время "тыкает". Мещанин – дворянину. Сержа это слегка покоробило, но виду он не подал. Здесь – не Эвитан, а у них тут за полтора года свои привычки выработались, как в любой тюрьме. Интересно, Жан грамотный? Должен, иначе как же он расписывается? Закорючку ставит?
Расписывается! Серж едва не подскочил на месте, не на шутку перепугав встревоженного его здоровьем Вальдена.
Анри мог приказать им стать гладиаторами, наемниками, монахами или еще Темный знает кем! Но в договоре о вольнонаемной службе должна стоять и личная подпись, свидетельствующая, что подчиненный согласен выполнить приказ. Потому что он вполне может отказаться.
Так какой Серж Кридель, к змеям, гладиатор, если ничего не подписывал? Он вполне еще может...
Подавив неизвестно откуда всплывшие сомнения и горечь, недостойные истинного дворянина, юноша сел на кровати. Голова еще слегка болит и кружится, ну да скоро ему будет не до этого!
– Жан, ты поможешь мне дойти? Я должен видеть Анри. Без подписи недейст...
– Всё в порядке, Серж, – в очередной раз не так его понял Вальден. – За тебя расписался виконт Эверрат. Он от природы любой почерк переймет.
Серж устало откинулся на подушки, прикрыв глаза, чтобы не видеть радостного лица простолюдина-сержанта. Теперь-то уж точно ничего не исправить! К меньшему или к большему злу, но бывший корнет Кридель отныне – квиринский гладиатор.

Похоже, они решили предоставить ему возможность вдоволь подуться. Вальден ушел, и никто другой вместо него сочувствовать раненому не явился. Битому, то есть. Ну и пусть! Единственный человек, которого Серж действительно хочет видеть – его друг из прежней, доквиринской жизни – неизвестно где. Бывший корнет Кридель отныне одинок, ну и что?!
– Серж...
Нет, он ошибался. В покое его никто оставлять не собирается.
– Что?! – раздраженно обернулся Кридель к замершему у ширмы Крису. Впрочем, тут же сбавил тон - едва увидел вмиг расстроившееся лицо мальчишки. В конце концов, Кристиан-то точно ни в чём не виноват! А вот волноваться ему нельзя – кто-то (кажется, Конрад) упоминал, что у Криса болезнь легких, чуть что – удушье. Лет с двенадцати, вроде.
– Я хочу побыть один, – Серж честно попытался выдавить улыбку, что вряд ли удалось. Жаль, себя не видно...
– Серж, там нужно выйти... на построение. – Крис от природы застенчив и не всегда может подобрать слова. Нашли, кого посылать!
– Анри всех ждет, и Рауль просил...
Да, "Рауль просил" – это очень серьезно и многозначительно. Капитан Керли ради своего подполковника не только себя на куски порвать даст, но и, если понадобится - притащит одного строптивого корнета на построение за ухо. Влепив по дороге пару-тройку подзатыльников!
Так пусть именно это и делает, если решится! То, что Рауль Керли забыл о дворянской чести и лезет с кулаками на другого дворянина – это его позор, а не Сержа. От Вальдена, что ли, научился? Нет, сержант ведет себя приличнее.
Творец, во что же превратится он сам, Серж Кридель – после тюрьмы, амфитеатра, боёв на потеху озверелой толпе?! Будет ли он сам к тому времени помнить о дворянской чести? Но пока еще – не забыл, и Раулю придется с этим считаться!
– Никуда я не пойду.
– Но мы все должны появиться на перекличке...
– А пусть за меня откликнется виконт Конрад Эверрат! – ехидно предложил Серж. – Раз уж он всё за меня делает. Или сам Рауль. Темный их забери, я не выбирал себе эту казарму!..
Всё-таки взорвался! И наверняка обидел Криса…
– Я... я всё понимаю... – Кристиан путался в словах - даже больше, чем обычно, когда волновался. – Я, правда, понимаю, Серж... Но ты должен... Теперь уже слишком поздно. И, кроме того... – Крис на мгновение умолк, чтобы привлечь внимание Криделя к своим словам, но, не дождавшись, выпалил:
– Серж, там твой друг Роджер! И... мне не нравится то, что там может сейчас произойти!
– Роджер здесь?! – Серж пулей вскочил с кровати, разом забыв о грусти и тоске. А также – о капитане Керли и его методах убеждения строптивых корнетов.
– Здесь... но... Серж, я должен тебе объяснить!..
Куда там! Серж уже не вслушивался в его слова. Сейчас он увидит Джерри! Наконец-то обнимет лучшего друга!

Это - дурной сон! Кошмар! Такое просто не может происходить в реальности!
Но происходит…
Серж знал - есть вещи, которые он не сможет забыть никогда. Пыльную лесостепь на квиринско-эвитанском пограничье. Собственную руку, поднимающую оружие, чтобы выстрелить в спину своему. Ошеломленное лицо умирающего... Шальной заплыв через Танн, ожидание в любой миг роковой пули вдогонку... Заслуженной пули.
Серж тогда еще не знал, что по-настоящему страшно будет потом. Когда осознание содеянного навалится непомерным грузом.
То роковое дезертирство, плен, дорога до Сантэи, тюрьма для военнопленных, приказ о выдаче Эвитану – читай: Всеславу! – превращение Сержа в гладиатора… Было ли всё это страшнее потемневших от смертной ярости глаз Анри Тенмара (подполковника Анри Тенмара! – только сейчас по-настоящему осознал Кридель бездну, отделяющую корнета от товарища по плену), его дергающейся щеки, чеканного шага? Шел подполковник к Роджеру Николсу!
Серж никогда не относил себя к слишком проницательным людям, но тут и последний дурак поймет – столкнулись на узкой дорожке смертельные враги. Настолько смертельные, что любая дорога узкой покажется!
Яркое солнце в зените. Бьет по глазам, заставляет жмуриться, а если чуть отвернуть голову - высвечивает всё, до малейшего камешка на плацу. До мельчайшей черточки на целой шеренге чужих лиц. Неузнаваемых.
Белее савана лицо Роджера. Он тоже узнал Анри. Но отступить не попытался. Только кулаков, в отличие от Тенмара, не сжал.
– Джерри! Что происходит?! – Серж за один миг успел ощутить – сначала, что стремглав несется к друзьям, оказавшимся врагами друг другу, а затем – что на плечах у него уже висит неутомимый Рауль Керли (да чтоб он к Темному провалился!) и рычит в самое ухо:
– Не лезь не в свое дело!
– Не смей! – заорал громче Рауля Серж и не просто рванулся – еще и изо всех сил пнул Керли в каменную голень. – Не смей! Роджер – мой друг, и Анри – тоже! Сам не лезь не в свое дело! Да сделайте же что-нибудь!.. – яростно обернулся Кридель к остальным…

Вот так раз! Серж ничего не знал! Да и они все хороши! Анри видел в лицо того мерзавца, а вот имя спросить недосуг было. Шпаги чужие мешали, солдаты вражеские, пули еще посвистывали... Но не объяснять же всё это сейчас Сержу! Некогда, да и не поймет…
– Рауль, отпусти его! – Конрад вовсе не был уверен, что капитан Керли его послушается – тот любого, кроме Анри и Шарля, мог на правах старшего скрутить. А если не послушается - не бросаться же на капитана в драку отбивать несчастного Криделя...
К счастью, Рауль неожиданно отпустил корнета сам. Причину этого Конрад разглядел краем глаза… Крис только что вышел во двор вслед за Сержем. И, пошатнувшись, прислонился к каменной стене казармы. Белее мела лицо, рука рвет ворот рубашки, вторая беспомощно скользит по гладкому камню - пытаясь ухватиться хоть за что-то, удержать на ногах бессильно оседающее тело… Еще не хватало!
– Анри! – заорал другу и командиру Конрад, бросаясь к Крису через полдвора и едва успевая подхватить кузена. – Анри, не здесь!
Что-то сегодня его не только капитан, но и подполковник слушается… Как тебе не стыдно, Эверрат – здоровье друга для Анри всегда было важнее возможности расправиться с очередным мерзавцем!
Шарль Эрвэ, когда-то закончивший Академию с дипломом доктора медицины, поспешно склонился над Крисом. Конрад перевел дыхание. Теперь всё будет хорошо! Всё, кроме проблем невезучего Сержа Криделя…

Почему Эверрат вдруг решил прийти ему на помощь, Серж не знал... Совесть замучила, или Рауль так всем надоел, что на него и у весельчака Конрада зуб есть?
Бывший корнет Кридель еще успел метнуться между противниками. Успел, чтобы его разом дрогнувший взгляд в упор резанули холодно-бешеные – чернее ночи, острее клинка! – глаза Анри. Какой-то миг Серж был уверен: сейчас Тенмар просто отшвырнет преграду с дороги...
Не отшвырнул. Но в ледяных глазах отчетливо горит: "Уйди!!!.." Творец милосердный, да что же это происходит?!..
– Анри! – едва слышно пробормотал Серж, глядя на подполковника снизу вверх (а ведь раньше казалось, что выше на полголовы – это немного!). – Анри! – голос юноше почти не повиновался. – Я не знаю, что вы не поделили... – уже по глазам Тенмара Кридель понял, что слова подобрал неверно. И исправлять их поздно! И продолжил, как нырнул в глубину:
– Анри, мы здесь все в одной лодке!.. – Не то! – Анри, я же тоже не участвовал в том вашем восстании!..
– Серж, ты не понимаешь... – тихо, как-то совсем безнадежно пробормотал Роджер.
Крик Эверрата: "Анри! Не здесь!.." придал Криделю сил. Конрад действительно хочет помочь, он – на стороне Сержа!
– Вы оба – мои друзья, и сейчас пожмете друг другу руки! – он сможет их убедить! Точнее, убеждать надо Анри, Роджер в драку и не рвется. Что им всем, эвитанским изгнанникам, делить-то теперь, в самом деле?!
– Серж, он участвовал в "том нашем восстании", – тихо и как-то устало выговорил Анри, – с другой стороны. Прости, Серж, но офицеры руки карателям не пожимают. Никогда. Конрад прав – здесь не время и не место. Вас, капитан Николс, я убью в первом же вашем бою на арене. Честь имею!
Серж далеко не сразу обрел дар речи, а Тенмар не обернулся ни разу, словно забыл на время о только что приговоренном им человеке. Забыл до казни…
Подполковник жмет руки простолюдинам… но он также и сын герцога Ральфа Тенмара, а о безжалостности последнего Серж еще в детстве от слуг успел немало наслушаться. Но… но ведь Анри ошибается, и если ему попробовать объяснить это… позже объяснить… Не сейчас, когда он возле Криса. И не при Керли с Эрвэ!
Еще и Триэнну стало плохо! Удушье... Но о Кристиане есть кому позаботиться - там толпа народу рядом, а он, Серж – не лекарь.
– Роджер! – посмотрел Кридель в глаза другу. – В чём тебя обвиняет Анри? Прости, но я должен знать.
– Серж, это ты прости, – в глазах Роджера бесконечная тоска, но взгляда он не отводит. – Я так надеялся, что хотя бы ты никогда не узнаешь...