Ольга Ружникова. Изгнанники Эвитана.

Глава шестая.
Эвитан, Лютена.

Слуги в особняке министра финансов Бертольда Ревинтера всегда были тише воды, ниже травы. Граф хорошо им платил: кому – золотом, кому – последним объятием ночных вод Риала. Все это знали.
– Синий кабинет и легкий ужин на двоих. Гостью проводить ко мне и нас не беспокоить.
Синий кабинет успокаивает. Ревинтер руководил его отделкой сам, равно как и других – алого, зеленого, серебряного, золотого, черного...
А доверенный дворецкий всё же позволил себе легкую усмешку – у господина тайное свидание. Знал бы ты, что за "свидание"!
Нет, завести интрижку с этой красавицей Бертольд решится, только если она останется единственной в подзвездном мире. Равно как и с другими подобного рода… дамами.
Ревинтер скромно полагал, что хорошо разбирается в людях. И его всегда удивляло, сколь разными бывают стервы – и всё равно остаются при этом таковыми. Когда-нибудь он напишет мемуары и в них выведет целую коллекцию знатных стерв – благо их ему за столько лет встретилось немало. И еще встретится – будем надеяться. Ни в светлый Ирий, ни в Бездну Льда и Пламени Бертольд Ревинтер покамест не собирается.
Кармэн Вальданэ, урожденная Ларнуа – стерва дикая, опасная и отшибающая разум у любого самца в десяти шагах и ближе. Жадная до наслаждений любого рода и на редкость ненасытная во всём. В мужчинах, титулах, драгоценностях, развлечениях... Этой Ревинтер когда-нибудь отведет в мемуарах бо-о-ольшую главу. Посмертную. Когда до нее, наконец, доберутся ее многочисленные враги. В Аравинте, куда красавицу Кармелиту успел доставить ее любовничек Анри Тенмар. До которого, увы, так и не добрались рыбы Альварена.
Рожденная в пурпуре шлюха с кровью Сезарингов в жилах и сын Тенмарского Дракона – идеальная пара. И какая потеря для обоих, что Аравинтский двор и квиринская казарма гладиаторов – так далеко друг от друга! Впрочем, зато есть где разгуляться романистам…
Карлотта Таррент, урожденная Гарвиак. Стерва ледяная, циничная, умная, злобная и ничего не забывающая. С этой, можно надеяться, покончено – Амалианское аббатство на далеком Альваренском островке хорошо охраняют рыцари-монахи леонардиты. Самый фанатичный орден Эвитана, слава Творцу. И не только Эвитана. При нынешнем короле Карлотте из монастыря не выйти. Да и следующего сами подберем!
Принцесса Жанна – стерва наглая, скрытная и весьма неглупая. Темная лошадка, не разгаданная до сих пор. Эту, если ей вдруг взбредет в голову вмешиваться в политику, можно выдать замуж куда-нибудь на Восток – для укрепления династических связей. Там и сгинет – родов от десятых. Сама или помогут. Там любая женщина, хоть раз в жизни посмевшая появиться на людях с открытым лицом – уже грешница до конца ее дней.
Алиса Ормхеймская – урожденная графиня Марэ. Стерва блеклая, с вечно опущенными глазками и столь же вечно вышивающая. Если бы не очень доверенная шпионка, Бертольд бы и в самом деле принял супругу Ормхеймского Бастарда за скромницу. Увы, теперь не примет... Эта наверняка пытается действовать через Эрика, и с ней точно ничего сейчас не поделать.
Эрик Ормхеймский как гулял и развратничал, так гуляет и развратничает по-прежнему – все кабаки и бордели трещат в Лютене и ее окрестностях, но жену мерзавец защищает. Алиса ему нужна как одна из наследниц старого герцога Ральфа Тенмара. Не прямая и не единственная, но об этом все мигом забудут, стоит матерому волчище помереть.
Пока Алиса не родит, она – бесценна. А вот потом... Потом Бертольд не даст и меара за ее жизнь. И, пожалуй, ему самому даже рук прикладывать не придется...
Хотя, может, и нет. О внезапном появлении в жизни Эрика Ормхеймского великой и светлой любви даже думать смешно. Умри Алиса – и король, который вскоре достигнет совершеннолетия, запросто прикажет брату-бастарду жениться вновь.
Эрик не слишком умен (что очень хорошо!), но даже он в силах понять: лучше притворяющаяся тихоней Алиса, чем очередная Карлотта Таррент... или, еще чище – Полина Лигуа нир Кито нир (опять же!) Таррент... Особенно если за таковой будет стоять отец или дядя – правящий монарх независимой страны, готовый чуть что – войну объявить. Тут уж точно никто не поверит даже в самый правдоподобный несчастный случай на крутой лестнице.
Ирия Таррент... Отдаем должное собственной проницательности – эту стерву Ревинтер угадал сразу. Девчонке при их встрече едва исполнилось четырнадцать, но Бертольд уже видел эту волчицу насквозь.
Ревинтер поморщился, как от сильнейшего приступа пронзительной зубной боли. Ведь собирался же отвлечься и не думать! Но нет – на ум пришло имя, тут же отшвырнувшее Бертольда от будущих мемуаров к делам насущным. Воспоминание об Ирии Таррент острой бритвой полоснуло по сердцу!
Слишком уж имя этой проклятой девчонки связано с именем Роджера! Младшего и самого любимого сына…
«Мальчик мой! Будь всё проклято!»
К Темному всех стерв подзвездного мира – первым Ревинтер уничтожит Северного Волка! О, пусть только словеонский выродок допустит хоть одну промашку! Всего одну!..
Бертольду уже успели донести, что ответил этот мерзавец на просьбу о помиловании Роджера. Полковник Танред просил о снисхождении к мальчишке (надо будет добиться какого-нибудь ордена для этого полковника, повод сочиним!), а генерал Кальвин Мэнн упомянул, что не стоит ссориться с Ревинтером – министра финансов лучше числить в друзьях и союзниках. Всеслав в ответ расхохотался: "Ревинтер – не лев, а крыса. Пусть кусается, это не опасно!"
Бертольд сжал кулаки. Что ж, крыса так крыса! Только будет тебе известно, Северный Волк, что именно крысы переносят чуму, выкашивающую целые города. А крысу, загнанную в угол, Всеслав еще не видел? Крупную такую, озверевшую крысу с ядом, капающим с клыков? Крысу, у которой какой-то Северный Волк смеет грызть ее крысят!
Сразу трем шпионам, не знающим о существовании друг друга, не верить глупо. Известие о Роджере министр финансов получил с юго-восточной границы три недели назад. Вместе с упоминанием о беспощадных словах и издевательском хохоте князя Всеслава Словеонского. «Не знающего поражений» полководца, королевского спасителя двухлетней давности и так далее, и тому подобное… чтоб дураку Аллену провалиться в Бездну вместе с Тенмаром и покойным Коэном, а заодно и с квиринскими наемниками! Со всеми, кто превратил Северного Волка в живую легенду!
Синие гардины на окнах, синий бархат мягких кресел, синие ковры драпируют стены, заволакивают пол… Сумеречное небо тоже синее. А в сумерках Бертольду Ревинтеру всегда думалось лучше всего. Да и вызова во дворец в это время можно не ждать. Его Величество Карл и Его Высочество Гуго в это время изволят пьянст… то есть пировать. А министр финансов – собутыльник неподходящий, это всем известно. В пьяницы и ходоки по борделям меньше Бертольда Ревинтера годится только кардинал Александр…
Словеонский князюшка пожаловал в Лютену вчера. Ревинтер уже знал, что квиринцев громят в пух и прах – только перья летят во все стороны. Само по себе это не страшно – империя огромна, а далеко вглубь вражеской территории Всеслав не продвинется – тут нужна армия втрое больше. Но вот условия мира словеонец смог поставить уже сейчас. А Роджер - там...
Три недели Бертольд мучился неведением, теперь знал точно. Одним из условий «Не знающего поражений» стала выдача всех военнопленных-эвитанцев. Квирина согласилась.
Нужно помилование – помилование, подписанное большинством Регентов! Ну или еще и королем, если потребуется – за компанию.
Всеслав точно будет против. Гийом Ганн и Валериан Мальзери – давние противники Ревинтера – тоже против, эти точно не упустят возможности ударить.
Ги Герингэ? Постоянный союзник – этот поддержит хотя бы для того, чтобы в следующий раз министр финансов помог ему самому. Герингэ должен встать на сторону Бертольда Ревинтера! Если, конечно, не вспомнит, как его обделили полтора года назад. Мальзери получил виды на Илладэн, Эрик Ормхеймский – на Тенмар, сам Ревинтер... Ревинтер промахнулся с Лиаром, где не только ничего не выгадал – едва не потерял Роджера... Благодаря Северному Волку!
Год назад Бертольд решил, что с врагом удалось сквитаться. Тогда общими усилиями всех Регентов (кроме кардинала) Всеслава вывели из Совета. И что толку – напала Квирина, и все бывшие союзники мигом переметнулись к Словеонскому князю, переголосовали и вернули его обратно!
А тот, в свою очередь, выбрал момент и отомстил. Подло. Сыну за отца. Сволочь! "Не выполнил приказ!" Интересно, что сталось бы с любым другим, не выполнившим такой приказ?! Да уж точно не расстрел!
Северный Волк с волчьей злобой и коварством подколодной змеи расставил ловушку именно для Роджера – и мальчишка ухнул в нее с головой! А не попадись он в этот раз – «королевский спаситель» нашел бы другой способ. Потому что приказ перевести капитана Роджера Николса под начало маршала Всеслава Словеонского - точно и тщательно выверенная интрига последнего.
На кого же можно рассчитывать?! Ги Герингэ всё-таки союзник – пока есть общие враги. Может быть, есть шанс и с Мальзери и Ганном – Всеслава они ненавидят не меньше. Но лучше на это не рассчитывать.
Кардинал? Абсолютно независим и, что самое паршивое, неподкупен. Если упрется – не переубедить ничем. Будь у Бертольда время, он бы подыскал старику послушную замену, тот не вечен – как-никак за семьдесят. Но времени-то как раз Всеслав и не дает.
Эрик Ормхеймский непредсказуем. "Дядюшка Гуго" – тем более. Брат и дядя короля не рискуют ничем - и могут позволить себе на Совете просто развлекаться в свое удовольствие. А решения принимать, совещаясь с подброшенной "лев-решка" монеткой... И хорошо, если еще так. Потому что если Эриком всё-таки вертит Алиса, коей в свою очередь вертит ее родной дядя - герцог Ральф Тенмар...
А за окном уже наверняка тьма, как в Бездне… хотя нет – там как раз горит Вечное Пламя. Это в Лютене синий бархат скрывает чернильное небо.
Осторожный стук в дверь. Конечно же, Фрэнк, кто ж еще? Похоже, уже...
– Ваша светлость, ваша гостья изволили прибыть.
– Проводи сюда. И проследи, чтобы нам не мешали, – повторил министр финансов, член Регентского Совета и отец государственного преступника. – Ни по какому поводу.
Несмотря на расхожее мнение о склонности женщин к опозданиям, эта дама была точна. Еще одна разновидность стервы, которую он вспомнил, но не успел обдумать. Помешало ее появление собственной персоной!
Бертольд Ревинтер даже чуть усмехнулся вопреки собственным невеселым мыслям.

Баронесса Кито, графиня Таррент, урожденная дама Лигуа была прекрасна, хрупка и обманчиво беззащитна. Совсем как какая-нибудь миниатюрная змейка - вроде идалийской гюрзы! И Бертольд Ревинтер много раз подумал бы, стоит ли ему есть и пить в ее присутствии, не будь он ее союзником. Необходимым ей союзником. И не будь ему так нужна она. Проклятье, ему нужен кто угодно – лишь бы смог предложить и предоставить помощь!
– Как ваше здоровье? – вежливо осведомился Бертольд, наливая даме ее любимое белое вино из виноградников Марэ. Сильнее всего в подлунном мире он ненавидел сейчас обязательную светскую любезность!
– Милостью Творца, – нежно улыбнулась прелестная Полина. – Как, я полагаю, и ваше. Но мы ведь не для этого сейчас здесь встретились?
Бертольду стало чуть легче. Полина Лигуа устала от лицемерия, надо же! Похоже, долго трудилась!
Вторично овдовевшая красавица изящно пригубила вино со своей родины:
– Граф, вы ведь хотите спасти вашего сына?
– Глупо скрывать - да! – выдохнул он. Сердце колотится как у… сказал бы – влюбленного мальчишки, если б испытал такое хоть раз в жизни. Глупо бросать что-то к ногам женщины – будь то розы или жизнь.
А вот свою кровь не любят лишь рыбы и змеи. Бывшая нищая воспитанница барона Кито напомнила о Роджере – и синие гардины больше не создают иллюзию ранних сумерек, а присутствие графини Таррент не позволяет думать о стервах и мемуарах. И даже о мести Всеславу.
– Я могу вам помочь.
– Каким образом?! – Враги считают Бертольда Ревинтера бесчувственным, но сейчас его выдержка на пределе! Выдержка, столько лет служившая ему верой и правдой.
– Вы устроите мне аудиенцию у Его Величества. Что нужно делать, я вам скажу, когда увижу короля! – Полина улыбнулась еще нежнее.
Вот так! Не больше и не меньше.
– Хорошо. Допустим, я ее устрою. – Если сейчас не успокоиться – он проиграет. И зачем тогда было всё это затевать?! Убийц к Всеславу можно подослать и самому…
– Приватную аудиенцию, – уточнила графиня Таррент.
– У меня мало времени. Квирина уже согласилась отдать военнопленных и «эвитанских преступников»… – Никогда прежде не подводивший голос предательски дрожит – а ведь Ревинтер всегда презирал тех, кто не владеет собой. Но назвать так сына!..
Будь проклят Всеслав! Он за всё заплатит! Как только министр финансов и Регент выцарапает Роджера из чужой грязной игры!
– Я успею, – еще нежнее улыбнулась прелестная Полина, смакуя вино и медленно облизывая губы.
– А что получите с этого вы, любезная графиня? Вы еще не назвали ваши условия.
– Вам нужна уверенность в моей дружбе? – с лица нежной голубицы вмиг исчезло игривое выражение. – Извольте. Во-первых, вы подпишете – и немедленно! – отказ от малейших притязаний вашего сына на девицу Эйду Таррент.
– Роджер в Квирине! При всём желании он не может оттуда претендовать ни на каких девиц.
– Это сейчас - не может. А если я захочу вам помочь, он вновь окажется в Эвитане, более того – в Лютене. Поэтому бумагу вы подпишете сейчас. Если Роджера казнят... – Полина выдержала паузу, с явным удовольствием отмечая дернувшуюся правую щеку Бертольда, – если его казнят - никакие девицы ему уже и не понадобятся. А вот если он будет жив и свободен - для него же лучше держаться от Лиара подальше. А для вас это - лишнее доказательство, что я не лгу. Стала бы я иначе с этим документом время терять!
Графиня Таррент изящным жестом вытянула из расшитого мелким розовым жемчугом ридикюля свернутый в трубку лист. Хеметийский папирус опять в моде, но превратить в свиток бумагу – настоящее искусство. Если ли в подлунном мире хоть что-то, чему не выучилась в совершенстве Полина Лигуа? Есть – искренность и доброта.
– Подписывайте!.. Вот и хорошо. – Вдовствующая графиня Таррент, выждав положенные минуты, аккуратно убрала документ – на сей раз за корсаж. – Только, как вы понимаете – это не всё.
Остается надеяться, что собственное лицо не выдает. Он всё-таки - Ревинтер, а не какой-нибудь Таррент или Лойварэ. Нельзя показывать слабость подобной гадюке! Бертольд может сколько угодно обещать самому себе, что когда придет время - он расправится и с этой… королевой стерв. Но сейчас правила устанавливает она!
– Ближайшее заседание Совета состоится, как вам известно, через неделю. И на рассмотрение будет вынесено сразу несколько дел. Так вот – в ваших же интересах добиться, чтобы просьба о помиловании виконта Николса рассматривалась после всех остальных… вопросов. Тогда и Совет, а главное – Его Величество, уже, возможно, успеют утолить свою кровожадность и помилуют несчастного, оступившегося юношу…
За эту усмешку Бертольду особенно нестерпимо захотелось ее убить. Когда-нибудь.
– Тем более что одно из этих дел будет об отцеубийстве, – улыбнулась Полина.  – Жестокая, неблагодарная дочь коварно вонзила нож в спину родному отцу!
– А я слышал – в грудь.
– Тем хуже – в его больное, исстрадавшееся сердце. Вот кто заслуживает казни, хорошо бы - многоступенчатой! А вовсе не несчастный мальчик, попавший под горячую руку Всеславу Словеонскому, которому много кто мог попасть под горячую руку, и всем это известно. К слову сказать, Всеслав не любит убийц родственников, так что здесь он будет вашим союзником.
И у Всеслава для такой нелюбви есть веские причины - хоть в этом графу Ревинтеру повезло. Но казнь Ирии Таррент не принесет ему никакого утешения, если на том же эшафоте казнят и Роджера!
– Графиня, – Бертольд предпочел бы умолчать об этом, но вещи следует если не называть своими именами, то хотя бы намекать о них. Особенно, когда без этого не обойтись! – Графиня, очень многие в Эвитане помнят события полуторалетней давности. И эти многие прекрасно понимают, что Всеслав собирался расстрелять моего сына не только и не столько за невыполнение приказа.
Полина пристально взглянула на собеседника – как Ревинтеру показалось, с одобрением – и усмехнулась:
– А я уж думала, это мне придется вам о таком деликатно напомнить. Видите, граф, как вам нужны союзники? Не волнуйтесь - большинство южан об этой истории вообще не слышали. А кто слышал – тот краем уха. А мы в Лиаре, как вы понимаете, о собственном позоре на каждом углу не кричим. – Полина вновь пригубила вина и чувственно облизнула нежные, розовые губы. – Так что беспорядков в Лютене помилование юного Роджера не вызовет.
"Юного". Юного - для отца. А эта до мозга костей испорченная дрянь сама старше Джерри всего лет на пять-шесть...
Полина сделала паузу, наслаждаясь эффектом, и Бертольд понимал, почему. Горожане горожанами, а Регентский Совет в полном составе и Его Величество в придачу знают всё. И принимать решение будут они, а вовсе не горожане!
– Я сумею убедить Совет, – усмехнулась вдовствующая графиня Таррент. – По крайней мере, большую его часть.
И Ревинтер вдруг поверил - сумеет. Женщина, с одной лишь красотой и без меара приданого ухитрившаяся из захудалой дворянки стать сначала баронессой, а затем – графиней, еще и не то сможет. Бертольд почти не сомневался, что и второго муженька убрала она сама, да и молодой наследничек ненадолго переживет папеньку, но до этого Ревинтеру сейчас дела нет...
А если юная волчица Ирия Таррент умрет на плахе - он только порадуется. Лично сходит и посмотрит!
– Да и вообще, – еще нежнее улыбнулась Полина, хрупкие пальцы играют изящным бокалом, причудливые отблески свечей окрашивают мидантийский хрусталь в зловеще-кровавый цвет... – Никто из разумных людей не будет шокирован. Всем ведь порядочным дворянам известно, что женщину невозможно обесчестить, если она сама не дала повод. В таких случаях всегда виноваты оба. И женщина виновна куда больше мужчины. Девица Эйда Таррент – бывшая девица! – уже наказана за свое грехопадение. Пожизненным заключением в монастырь с одним из самых строгих в Эвитане уставов. Нет смысла наказывать за то же самое еще и Роджера, не так ли? Зачем портить раз оступившемуся юноше будущее? К тому же в свете вашу семью считают выгодной партией, разве нет?
Бертольд про себя облегченно вздохнул. Всё-таки Полина - на редкость разумна. Она действительно намерена не только помочь помиловать Роджера, но и вернуть его в высший свет? Нет, такую союзницу убивать нельзя. Такая стерва пусть пока живет. Еще пригодится. Смерти Ирии Таррент будет вполне достаточно!
– Действительно, чье преступление для Совета страшнее? – Дважды вдовица залпом допила вино, Ревинтер торопливо подлил ей еще. – Любовное приключение юноши из верной короне семьи или убийство собственного отца дочерью бывшего мятежника? Разве здесь может быть выбор?
Бертольд с трудом боролся с желанием самому тоже выпить залпом (и не один бокал). И с нахлынувшим облегчением. Рано! Еще не всё позади...
– Как же вы ее ненавидите, графиня.
– Скажу вам честно, граф. – Глаза Полины холодны и абсолютно трезвы. – Я ее не ненавижу. Она мне мешает. Это - сильнее ненависти.
– Я помню Ирию Таррент! – Ревинтер всё-таки отпил – сразу полбокала. – Женщина имеет право делать всё, что угодно. Но не иметь столь бесцветную внешность!.. – Похоже, он всё-таки начал пьянеть.
– Кстати, граф! – рассмеялась вдруг Полина, обнажая безупречно ровные белые зубки – похоже, и на нее начало действовать вино. – Может, вы сразу попросите помиловать всех скрывающихся в Квирине государственных преступников? Их же скоро выдадут в полном составе!
– Ну что вы! – облегченно рассмеялся и Бертольд. – Еще не хватало! Все кровавые злодеи отправятся на плаху во главе с Анри Тенмаром! – А красавице Кармэн пойдут траур и слёзы. Если она вообще способна их проливать. И найдет на них время в перерывах между балами при дворе своего дядюшки Георга Третьего. Мужа она забыла месяца через два. В постели с Тенмаром. – И вот он-то точно получит многоступенчатую!
– Можете на меня и в этом рассчитывать, – ласково улыбнулась красавица Полина...