Ольга Ружникова. Изгнанники Эвитана.

Часть третья.
Дороги.

Глава первая.
Окрестности аббатства святой Амалии.

Холодно… Темно и холодно.
Ты вернешься… Ты вернешься, потому что по счетам нужно платить.
Привязались все с этими счетами… Ладно бы еще только по ним. Платить приходится, даже когда ты ничего не должен!
Холодно!..
Черное-черное беззвездное небо. Равномерный плеск воды. Сидящая на веслах фигура - слабый силуэт в глухом, темном плаще. Низко опущенный капюшон скрывает лицо…
Лодка Ти-Наора... Много лет назад, зимой, в замке Таррент останавливался купец, повидавший немало чужих стран. В том числе и расположенных далеко-далеко на юге. За морем…
У теплого, уютного камина почтенный мэтр Жиродэ каждый вечер рассказывал маленьким Леону, Эйде и Ирии о странных нравах и обычаях далеких стран, о смеющихся красавицах, нежащихся в тени фонтанов, о великих воинах с кривыми мечами, о мудрых советниках и их коварных завистниках... А однажды поведал и о загадочной стране Хеметис, где ладья бога солнца Ти-Наора каждый день от восхода до заката проплывает свой путь по небесам, а ночью - когда светлая ипостась бога отдыхает - ладья пересекает подземный мир, где вечно странствуют души умерших. Ти-Наор плывет по подземной реке Тинеон, чтобы с рассветом вновь начать восхождение на небеса...
В подземелье нет звезд. И, наверное, там так же звучат таинственные голоса ушедших из мира живых, никогда не умолкающее печальное пение… Пение?!
Ирия чуть не вскинулась на месте, мигом перестав не только вспоминать легенды чужих народов, но и записывать себя в утопленницы. Чтобы еще и здесь пели про "волчонка", который "станет волком" – это уж слишком! Не призрак же Дочери Лорда их об этом попросил…
А значит – небо черное, потому что ночь. Звезд не видно – потому что тучи их заволокли. Пение на берегу – то же самое, и поют не призраки, а вполне живые люди из плоти и крови. Если обернуться – то наверняка и аббатство обнаружится.
А сама Ирия валяется сейчас и чуть не стучит зубами на дне длинной и широкой рыбацкой лодки. В своей собственной облепившей тело мокро-промозглой одежде - от которой опять начинает колотить дрожь. И даже наброшенный сверху чужой плащ не помогает хоть чуть-чуть согреться...
Загадкой остается лишь фигура на веслах. Причем она-то как раз может быть куда опаснее любого проводника Царства Мертвых - если везет беглянку назад в аббатство!
Ирия – не связана, значит – еще есть возможность кинуться на лодочника или за борт...
Собрав сколько смогла сил, новоявленная Ирэн Вегрэ рывком села в лодке, торопливо озираясь по сторонам. Нет, аббатство позади, а плывут они к тем самым береговым огням. Это - точно не деревня, деревня мирно светится где и была – справа...
Уже можно разглядеть в красноватых отблесках костров силуэты людей на берегу, но они не у самой кромки, да и голосов - половина женские. Вряд ли это солдатский или леонардитский отряд. А в аббатстве не светится ни одно окно, и не бьет тревогу монастырский колокол...
– На дно, дура-девка! – вполголоса прошипел немолодым мужским голосом "проводник", оказавшийся всё-таки спасителем. – Банджарон - не выдадут, но и им незачем знать лишнее!
Ирия поспешно рухнула обратно на дно, на сей раз не сдержав клацанья зубов. Что с ней сталось бы, не натрись она жиром и не снабди ее этот рыбак – а кто же он еще? – сухим плащом?!
На берегу жжет костры табор банджарон – это хорошо, это не солдаты... Рыбак не собирается выдавать Ирию леонардитам – это тоже хорошо! Это просто замечательно.
Творец и все голуби его, как же холодно!

– Когда посылаешь зов - не жди, что придет именно тот, кого звала. Прийти может и тот, кто был ближе. – В черных глазах немолодого рыбака отражаются блики спасительного теплого огня. Веселое пламя уютно трещит в печке, согревая охотничью избушку и ее обитателей. Хозяина и гостью...
Именно здесь, в миле от деревни, и предпочитал жить неведомый спаситель Ирии.
Он ей сказал лишь свое имя – Джек. Ему могло быть на вид и сорок пять, и шестьдесят.
Странно темноволосый, темноглазый и смуглый для северянина. Но выдают руки – мозолистые, с загрубевшей кожей. Действительно - рыбак. И действительно - долго жил на севере среди морозов. А вот где он родился – один Творец знает...
Ирия не собиралась этим интересоваться. Если у Джека (или не Джека) есть какие-то мрачные тайны в прошлом (девушка невольно усмехнулась собственному воображению) – тем лучше. Не будет лезть в ее тайны.
Хотя себя Ирия не обманывала: у нее на лбу написано – дворянка. А еще - на худощавой, абсолютно не крестьянской фигуре и на белых, непривычных к черной работе руках. А особенно - на тонких хрупких пальцах. Сразу видно, что эта девушка могла вязать, вышивать, фехтовать, но никак не мыть-стирать-полоскать в ледяной воде...
Не говоря уже о том, что мало какая девица из простонародья решится себе волосы остричь. Их же только "порченым девкам" стригут, если какая попадется. "Порченым девкам"… Таким, как Эйда, например.
Борясь со сном, в который Ирию начало клонить еще по дороге к избушке, а уж здесь-то – от тепла, горячей воды и подогретого деревенского пива – особенно, девушка прислонилась виском к теплому дереву стены. Конечно, нужно спешить. Но одежда еще не просохла, а этот плащ - такой теплый, и Ирия подремлет всего минуточку… А еще бы хорошо сейчас прилечь вот на эту лавку. В конце концов, лежа дремать удобнее...

... – Когда посылаешь зов - не жди, что придет именно тот, кого звала. Прийти может и тот, кто был ближе...
Ночной осенний лес. Не конца месяца Сердце Осени, а начала - канун Дня Воцарения, на который в этом году средняя дочь Эдварда Таррента не попала... Совсем недавно где-то жгли осенние костры - но теперь они уже отгорели. Ирия опоздала…
Желто-багряный ковер из павших листьев мягко шелестит под ногами. Золотые, алые, а вот и несколько зеленых – этим, наверное, обиднее всего. Из Весны в Осень... Лета для них не было. Для некоторых его не случается. Так уж вышло...
Серебристый свет полной луны заливает всё вокруг – полуоблетевшие деревья, умирающие листья, бурелом на краю поляны. Не зря так бушевал недавно северный ветер…
Заливает и ее саму – Ирию. И волка - в нескольких шагах от нее. Посреди желто-багряной поляны.
Не отвести взгляда от узких желтых глаз… Оборотень. Джек.
Выпьешь, может, выйдет толк...
...Ледяная вода Альварена, рвущаяся в горло. Хмельное пиво, подогретое на огне. Травы, развешанные в избе вдоль стен – как же она их не разглядела?.. То пиво, несомненно, варилось в деревне. Но вот в котелке, где его грели, находилось не только оно...
Серебристый волк молчит. Девушка молчит. Безмолвны небо, луна, ковер из листьев и окружающий их призрачный мир. Лишь поют банджарон, играя на своих гитарах и лютнях - всю эту странную ночь напролет. Банджарон, откочевавшие на излете Осени на север вместо юга…