Ольга Ружникова. Изгнанники Эвитана.

Глава седьмая.
Сантэя.

Выбора нет! Остался лишь один выход. Всё-таки Кевин. Если Серж не уломает и его... Нет, нельзя думать о плохом!
Меньше чем через четверть часа сын барона Криделя в очередной раз убедился – никогда и ничего нельзя откладывать на последний момент. Первый же встреченный Сержем гладиатор – им оказался Жан Вальден – сообщил юноше, что у лейтенанта Контэ вообще-то с самого утра лихорадка, и находится он в лазарете. Жан, живущий с захворавшим в одной казарме, лично оставил больного на попечение Шарля...
– У него же бой вечером... – растерянно пробормотал Кридель.
– Да ты не волнуйся! – Жан хлопнул собеседника по плечу. Юный дворянин покорно вытерпел и это, и обращение на "ты". И вечную просьбу «не волноваться» - заодно. В конце концов, за Сержем действительно пока, кроме дезертирства, других заслуг не водится, а Жан, хоть и простолюдин – выволок с поля боя раненого Керли… – За Кевина виконт Эверрат пойдет. Они еще с утра обменялись.
А вот это уже "тьма побери"! Потому что утром была возможность успеть к Кевину раньше Конрада, а Эверрат был сегодня с Сержем в спортзале и даже - трижды в спарринге. Судьба дважды шла Криделю навстречу! Может, пойдет и в третий раз, а уж Серж больше не проворонит? Раз уж "виконт Эверрат" опять встал у бывшего корнета на дороге!
– Жан, где Конрад?
– Так ушел недавно в город с Раулем и Анри...
Гладиаторов действительно отпускают в увольнительную. Раз в неделю по Солнечным Дням – примерно каждого пятого по жребию, но бой Роджера пришелся на День Аджарты – святой Адрианы...
А еще отпускают тех, кому предстоит бой. Квиринцы знают, что пленники не сбегут в столь малом количестве. Сантэя - в нескольких неделях пути от границы. Чужаки не знают дорог, по-квирински говорят с явным акцентом – значит, привлекут к себе внимание в первый же день. Спрятаться на каком-нибудь корабле – тоже не выход, за беглецов положена награда, и любой капитан выдаст их, не раздумывая. Кроме того, триста человек в трюме не спрячешь, а за побег одного казнят троих!
Положение осложнилось. У Сержа на сегодня привилегий нет, его вряд ли выпустят.
А ему нужно видеть Конрада! Это – последний шанс! Конечно, можно Эверрата и дождаться, но... Но обладатели жребия могут пойти сразу в амфитеатр, не заходя в казарму - и тогда Серж с ними просто не встретится. Он должен что-нибудь придумать! Придумал же на квиринско-эвитанской границе. До сих пор последствия этого расхлебывает...
Ладно, попробуем то, что проще всего. Почти наверняка ничего не выйдет, но дальше казармы не пошлют, больше, чем в морду, не дадут...
– Мне положена вольная! Я сегодня дерусь!
Дежурный центурион – гладко выбритый бровастый вояка лет сорока с чем-то – уставился на Сержа мутными, полусонными глазами. Эти тоже делают вид, что носом после полудня клюют, а попробуй напади...
Так и есть – сонная одурь немедленно исчезла из глаз центуриона:
– Имя?
– Серж Кридель... Гладиатор Сергиус!
– Про тебя ваш полковник ничего не говорил. – И этот на "ты"! Эвитанскому дворянину! Ну ничего, когда-нибудь Серж Кридель сквитается со всей Квириной!
Странно, все гладиаторы формально равны, а Анри даже стража упорно продолжает именовать по званию. Вдобавок, чаще всего – по завышенному...
– Я не успел его предупредить. И к тому же я хочу прогуляться один…
– Что будет с твоими товарищами, если сбежишь, знаешь?! – рявкнул центурион.
У Сержа что - вид беглеца? И какое его центурионское дело?!..
– Так точно! – по-военному отчеканил Серж.
– За одного – казнят троих, – не преминул напомнить бровач.
Гад!
– Я помню.
Центурион склонился над списком. Плохо видит?
– Так, трое ушли, ты – четвертый. Правильно?
Правильно. Роджер никуда не уходил, лежит в казарме лицом к стене, как совсем недавно - Серж.
А если не получится, бровастому хмурцу всегда можно объяснить: "Поменялся жребием перед боем, подхватил лихорадку. Честно лежу в лазарете, потому и не дрался."
Но должно получиться! Иначе лихорадку подхватит Роджер. Потому что Серж силой отберет у него жребий. С Джерри они ни разу не дрались на кулаках, может, боец он и лучший, чем фехтовальщик, но Кридель честно постарается...
– Поклянись честью, что говоришь правду.
– Клянусь, – Серж честными глазами уставился на центуриона. Так вот под какой замечательный залог выпускают на прогулку эвитанских гладиаторов! Честь – у дезертира, нарушителя присяги, государственного преступника и пленного гладиатора? Ну, насмешили!

Прожив в родной стране восемнадцать лет, Серж умудрился побывать в столице всего трижды. Он даже в армию отправился по рекомендации друга отца. Жильбер Ниро и пристроил юношу в штаб к полковнику Мишелю Гардану. На южное пограничье с Квириной, где настоящих боёв не случалось уже лет десять. А когда нанятые Квириной варвары нарушили перемирие, в Восточную армию прибыл Всеслав. И разгромил и варваров, и регулярные войска Квирины всего за неполных три месяца...
Серж хорошо помнил огромную, в полмиллиона жителей Лютену. Но Сантэя с ее диким полувосточным укладом показалась ему втрое многолюдней! О чём Кридель думал, собираясь здесь кого-то разыскивать? Где, по всему городу?!
– С дороги, осёл!.. – ударил по ушам хриплый вопль.
Юный гладиатор в последний миг еле увернулся на узкой улочке от летящей сзади (прямо на него!) телеги с запряженной в нее крестьянской кобылой. И поспешно прижался спиной к прохладной кирпичной стене ближайшего дома. Под ругательства возницы телега с грохотом промчалась мимо, едва не задев Сержа...
Так он ничего не найдет. Казармы явно не в центре... Кридель перевел дыхание. Думай же, думай! Куда обычно наведываются гладиаторы, получившие вольную? Ну, во-первых, не в богатые районы - там пленным иностранцам делать нечего. Бои не настолько хорошо оплачиваются, чтобы развлекаться в заведениях для знати. Друзей среди аристократов или рабов у гладиаторов нет, а больше никто в тех кварталах не селится...
Значит, искать нужно в одном из близлежащих районов. Да, всего-то...
Серж отчаянно пытался припомнить разговоры товарищей. Куда чаще всего они ходят? Гладиаторы здесь - чужие, по-квирински говорят плохо. Значит – есть место (и, наверное - не одно), где эвитанский акцент понимают нормально. Не могут же «отпускники» всю увольнительную просто шататься по городу!
"Лис"... Какой еще "лис"?.. Да, Кристиан упоминал о какой-то таверне... Серж как раз тогда не хотел никого видеть, а Крис говорил о заведении, куда можно будет сходить в последний день недели, по-местному – День Солнца. И таверна называется... Кридель тогда еще вяло подумал "лис-Крис"... "Лис и ворона"!
Название столь отчетливо всплыло в памяти, что Серж чуть не подскочил от неожиданности. Не факт, что Конрад сейчас в этой таверне. Но в ней могут сказать, был ли Эверрат сегодня в «Лисе» вообще или заходили ли туда другие гладиаторы-эвитанцы. А если даже не заходили – трактирщик наверняка знает и другие возможные места пребывания пленных бойцов...
Еще в «Лисе» могут оказаться товарищи по несчастью из других стран – возможно, они сегодня где-то видели эвитанцев? Анри – личность приметная, его даже квиринские центурионы уважают.
Конрад наверняка вместе с остальными. Вызывать его на разговор наедине придется тоже при всех, но Серж что-нибудь придумает...
Осталась еще одна трудность – где этот "Лис с вороной" находится? Ну да язык до Южного Моря доведет! Серж многого не знает, но вот квиринский его отец в свое время выучить заставил.

– Вон туда, парень, – махнул рукой в сторону виднеющейся вдали площади первый же сантэец, у которого Серж набрался решимости спросить дорогу. И, оказывается, его квиринский с тенмарским акцентом не так плох, как Кридель в глубине души побаивался! – Там через площадь, мимо Рынка Рабов, потом свернешь направо. Возле того поворота еще банджарон пляшут - так что не перепутаешь. Только иди осторожнее, лучше краем площади, а то там торги сегодня, столпотворение – не ровен час, пришибут...
Рынок Рабов!
Серж совсем забыл, что в Квирине существует рабство! Нет, об этом говорили, конечно, но сам бывший корнет Кридель ни одного раба так ни разу и не увидел. Даже тюремные уборщики обычно приводили камеру в порядок, пока заключенные находились в общем зале, а залы – когда всех военнопленных запирали на ночь в камерах.
Серж и сам сейчас не свободен, но гладиатор – это всё-таки не раб, даже если свобода – лишь фикция, как у эвитанцев. Ни перепродать их, ни насильно задержать в Квирине, вздумай они потребовать своей выдачи Эвитану, никто не посмеет...
Ничего удивительного, что, еще издали услышав гул и рев толпы на площади, Серж невольно замедлил шаги. Теперь-то ему точно не нужен провожатый! Если бы не Роджер, Кридель больше не сделал бы ни шагу. Видеть людей, превращенных в живые вещи!..
Будь проклят Всеслав! Если бы не он, Серж сейчас был бы дома, с родителями! А не в этой Творцом проклятой Сантэе, которой давно пора в Ледяную Бездну провалиться – вслед за городами из "Священных Свитков", омерзительными всему подзвездному миру! Потому что грехов и подлости в Квиринской столице не меньше!
Серж, обругав себя за малодушие, ускорил шаги... На площадь он почти влетел.
– Сильный раб из Южных Земель! Может делать любую работу! Здоров как бык! Вон какие зубы! Открой рот, скотина!..
Горожанин, посоветовавший Сержу обойти площадь по краю, оказался прав. Точнее, оказался бы, если б табор за это время не переместился. И не расположился ровнехонько на этом пути. А вокруг пляшущих банджарон – их восхищенные зрители. Там продают людей, а эти пляски устроили! Воистину, чернь есть чернь, а у банджарон чести меньше, чем у любого наемника!
Едва не плюнув от отвращения, Серж ринулся, усердно работая локтями, в обход табора и волей-неволей оказался к окруженному городской стражей помосту еще ближе.
– Красивая рабыня, обучена чтению, письму, счёту, игре на лютне, арфе, гитаре...
Он не будет на это смотреть! Серж, в бешенстве расталкивая воняющих дешевым вином плебеев, пробивался через хищную, заполонившую Рынок толпу. Гладиаторы что – всегда ходят через эту площадь?! Или лавируют дворами? Или торги здесь не каждый день? Да, конечно, не каждый, где им взять столько рабов, но Серж сейчас с ума сойдет!
– Великолепная рабыня! Четырнадцать лет, еще не знала мужчин. Посмотрите, что за кожа, прямо атлас!.. Тунику сними, дура, кнута захотела?!
Толпа не редела и не кончалась – Серж уже успел пожалеть, что не ринулся прямиком через банджаронские пляски. Когда же закончится эта площадь, сколько двуногих зверей способно на ней поместиться, в конце-то концов?!
Бесконечные вскинутые вверх лица, встрепанные, мокрые от пота волосы, не блистающие чистотой туники, пихающие соседей локти... Здесь что, собрались все полмиллиона плебеев Квирины?!
– Меня купите, меня!
Серж, хоть и дал себе слово на такое не смотреть, не смог не обернуться на полный звериной тоски женский вопль! Кто ж это настолько сошел с ума, что проданным быть рвется?! Сошла, точнее...
Молодая женщина в рабской тунике выдирается из железных рук двоих крепких служителей. С края помоста тащат сумевшего, наконец, тоже заорать мальчишку лет пяти. Он кричал не по-квирински (мать знает язык, ребенок – нет), но Серж и так понял, что это за слова. На любом языке: "Мама!!!"
Распорядитель торгов махнул рукой – женщину уволокли под навес, еще один из здоровяков-служителей пошел следом, на ходу вынимая из-за пояса кнут. В толпе, разом потянувшейся на цыпочки, послышались ехидные смешки. Кто-то стал проталкиваться вперед, желая поближе рассмотреть новое, еще более захватывающее зрелище...
Красный туман поплыл перед глазами Сержа. Последнее, что он четко помнил – это чья-то мерзкая рожа, ехидно откомментировавшая обнажившуюся фигуру молодой рабыни... И свой кулак, врезавшийся в эту рожу!